Скрупулезное воспроизведение деревенского быта и почти бессобытийный сюжет помогают зрителю вжиться в пространство картины, почувствовать ее физичность и понять, почему же Агнес пойдет на преступление.
Леа Тодоров предлагает зрителю проследить путь матери ребенка с аутизмом — как она привыкает к «странностям» ребенка и принимает его таким, какой он есть.
В «Семени священного инжира» Расулоф почти полностью избежал метафорических и лирических образов, чтобы у зрителя была возможность увидеть хронику бунта и холодным взглядом оценить самые драматичные события, нашедшие отражение в судьбах многих семей.
Рассуждения героя о потакании общественному вкусу можно переложить и на работу Серебренникова, который отказался от экспериментов с формой и прошел по уже известному пути.
Возможно, если бы Шредер вышел бы за рамки сюжета одноименного романа Рассела Бэнкса, и расширил бы хронометраж за пределы полутора часов, то зритель мог бы понять авторские симпатии к своему герою.
Через дружбу двух аутсайдеров Арнольд показывает, как себя чувствуют миллионы оставленных детей, как они живут обрывками воспоминаний и борются с глубочайшими психологическими травмами.
Творчество Квентина Дюпье показывает, что среди пустяков встречаются шедевры, но «Второй акт» не входит в этот ряд маленьких бриллиантов из-за желания стать чем-то большим, нежели прикол на обыденную тему.
Красивую структуру сюжета обрамляет рычащий моторами экшен, где куски мозгов летят в объектив камеры, а машины перемалываются в железное месиво. До миллисекунд выверенный монтаж, четкое звуковое и визуальное решение поддерживают на плаву динамику и...
Вы прочли на сайте, в блоге или журнале рецензию, которой еще нет на «Критиканстве»? Заметили в обзоре фильма или игры нелепое высказывание критика? Поделитесь своей находкой с другими посетителями.
Комментарии