Если в искаженной оптике сокуровского «Фауста» было действительно поймано что-то гетевское, средневековое, то у Рейгадаса размытая диафрагма больше похожа скорее на инстаграм, чем на визуальный эквивалент так называемого магического реализма. Да и память, к которой взывает режиссер – это опять же, кажется, чисто наша европейская прерогатива. Это фильм, скорее, прозревшего европейца, бежавшего в мексиканскую деревню, чем блудного латинского мага. То есть «После мрака свет» – это больше Руссо...
Комментарии