Кино@mail.ru, 17 октября 2012 года
В самой запоминающейся сцене Татьяна Друбич, лежа на лавочке, глушит коньяк, а по ее умопомрачительной шляпке скачут вороны, и все это под аккомпанемент замечательных песен Земфиры, оказавшихся в литвиновском мире как дома. И тут волей-неволей создается ощущение, что, если попытаться представить себе кинематографический аналог слова «волшебство», он определенно будет выглядеть как-то так.
Комментарии