От опытного глаза не ускользнули отсылы к голландской живописи, натюрмортам, которые на протяжении всего экранного времени выстраивает Рената. Мертвая природа у нее триумфально побеждает живую. Рената — наш Питер Гринуэй.
В финале Эдик, который «придумал наше детство», повешен за шкирку. Его хрупкие плечи опустились, фигурка сжалась, и он превратился в шинельку Акакия Акакиевича, жалкого в сущности человека, которому можно лишь сострадать.
Картина получилась какая-то неживая, а монотонный авторский текст это только усугубляет. Герои - словно восставшие из могил мертвецы, не люди, которым можно сопереживать.
Понятно, что картина актерская, но иногда даже слишком. Так и хочется ее чуть-чуть приглушить, минимизировать актерские усилия, приводящие в итоге к художественной неубедительности.Чуть меньше пафоса, побольше простоты и сдержанности — это то, в чем...
Комментарии