В фильме на два часа сорок минут практически нет действия: «Дом Gucci» — это красивые люди в умопомрачительно дорогих нарядах, которые разговаривают на повышенных тонах в колоритных интерьерах. Чтобы кто-то взял и куда-нибудь пошел, это целое...
Даже если действие временами, особенно во второй половине, топчется на месте и Райт раздражающе склонен повторять все шутки по два-три раза, густая неоновая магия «Ночи» держится вплоть до гротескного финала.
«Вестник» с предельной ясностью напоминает, насколько Уэс Андерсон больше чем просто стиль, чем изысканные проезды камеры, нелепые парики, Александр Деспла и каскад сложноподчиненных предложений за кадром. Тут масса смешного. Но чем более редкие...
Если сочинением и постановкой голливудских блокбастеров наконец займется искусственный интеллект, получится как раз что-нибудь такое. Отполированный до блеска брусочек без вкуса и запаха, сконструированный на основе сотен старых фильмов.
Возможно, так сегодня и выглядит честное развлечение на вечер: без мозгов, без морали, без пафосного эпического размаха, без формальных изысков, зато с огоньком и Томом Харди. М-м-м, почему бы и нет?
Был замах на разговор о метаниях интеллигенции, перед которой в каждую эпоху ставится трудный вопрос — сесть в тюрьму за убеждения или сотрудничать с властью, — а получился междусобойчик для прайм-тайма канала «Россия».
Конечно же, это личная история Педро Альмодовара, пусть и без конкретных биографических деталей (хотя квартира Сальвадора в фильме — реальное жилище режиссера)
«Я подвел тебя просто потому, что был тем, кто я есть», — говорит Сальвадор своей матери. Зная, что Альмодовар не так давно похоронил маму, слова эти звучат откровенным признанием.
Комментарии